Вот даже не знаю, к кому обращаюсь (на часах, меж тем, 3.40, самое время спросить). Наверное, к тем, кому знакомо ФИО Константин Валерьянович Цуринов. А тем, кому оно знакомо, перечислять его ученые заслуги и регалии смысла нет. Ну, или к тем еще, кому знакомо ФИО Татьяна Сергеевна Ступникова. Оба они работали переводчиками в Нюрнберге. Их уже нет на свете, и я, мне кажется, не нарушаю каких-то этических норм сейчас. Мне это, сразу скажу, низачем, просто для себя, не люблю, когда не могу расшифровать крохотные детективы, на которые натыкаюсь.
Татьяна Ступникова в хорошей книге «Ничего кроме правды» описывает свой первый день работы в Нюрнберге. Как она замешкалась, все советские переводчики уже ушли в автобус, и вот, она вышла последней и заблудилась — никаких указателей, лабиринты Дворца правосудия, в конце концов наткнулась на американских охранников-амбалов, которые ее тут же, не слушая протестов, и заперли в какой-то каморке. И вот, она там сидела в ужасе, когда ворвался коллега, с которым только сегодня познакомились. Переводчик Костя.
Все ждали-ждали в автобусе, заволновались и отправили его искать новенькую. Он нашел, она к нему бросилась, как к родному. И дальше там нежнейшее короткое завершение (и, к сожалению, Татьяна Сергеевна больше не возвращается к теме): «Костя нашел там не только заблудившуюся переводчицу, но и свою будущую жену. А я — интересного и умного спутника жизни на долгие годы!» Потом дальше я, собирая воедино миллион разных разрозненных кусочков для гигантского материала, натыкаюсь в очередной раз на главу в «Нюрнбергском эпилоге» Полторака, посвященную переводчикам.
Где очень тепло и уважительно перечисляются все советские переводчики с короткими характеристиками — какими они были там, юные совсем, и кем стали позже (мощнейшие у всех карьеры и достижения). И вот, среди них мне попадается имя «Костя». И я сразу вспоминаю Ступникову. «Костя» у Полторака встречается один-единственный. «Другой наш переводчик — Костя Цуринов — большой знаток испанской литературы. В ходе Нюрнбергского процесса почти переквалифицировался в юриста.
По моему представлению он был назначен секретарем советской делегации. Но в отличие от Михаила Сергеевича Восленского, Константин Валерьянович Цуринов в конечном счете не испытал такого влияния Нюрнберга на свою дальнейшую судьбу. Он остался верен филологии и является ныне одним из крупнейших специалистов по испанской литературе». Ой, думаю я! Это же он, наверное! Радуюсь так чего-то, как будто знакомого встретила.
Ну, потому что мне представляется какой-то очень хорошей и романтичной эта история: советские переводчики, юноша и девушка, которые уже в жизни хлебнули трудного, а теперь на процессе каждый день умирают под грузом того, что им открывается, — и им судьба послала такое счастье, любовь в разрушенном Нюрнберге, странные эти карнавальные космополитические вечера в ресторане «Гранд-отеля», а потом возвращение домой и брак.
И я гуглю просто для порадоваться. Но нахожу о Константине Валерьяновиче только то, что он — второй муж легендарной преподавательницы МГУ Ванниковой (вот надо, кстати, уточнить у брата, не она ли посвятила свой какой-то учебник «Мужу и другу»). А о Татьяне Сергеевне — короткий очерк ее крестницы, из которого следует, что, очень похоже, та во «второй части» жизни жила одна в маленькой однокомнатной квартире (и мне задним числом становится страшно жаль, что не получило — да и не могло получить — развития не менее трогательное что-то романтическое, что брезжило между юной Таней Ступниковой и русским эмигрантом князем Васильчиковым, блистательным переводчиком в Нюрнберге и тем самым братом, который отредактировал и издал берлинские дневники Мисси Васильчиковой).
Попутно мне встретилось много разного о Константине Валерьяновиче Цуринове — больше всего как о преподавателе. Частью это лестные упоминания со стороны коллег и диссертантов, частью — совершенно гаденькие мстительные рассказки его бывших студентов(-ок) с хорошо подвешенным злым языком. Гугл молчит, конечно. Это вам не западный гугл, который находит все и всех. У нас-то конспирация и еще раз конспирация. А мне просто очень хочется знать, Таня и Костя — это вот они, люди, которые, став Татьяной Сергеевной и Константином Валерьяновичем, добились каждый больших успехов, состоялись (хотя явно очень по-разному) и в итоге расстались?
Или там все-таки был еще какой-то Костя, в чем я сильно сомневаюсь? До того мне эта завязка понравилась, понимаете! Вот эта романтическая история, завязавшаяся в первый же нюрнбергский день, в потрясающих декорациях, в антураже «рыцарь спасает прекрасную даму»… А вышло как в моем любимом фрагменте из «Последнего магната», где Стар впроброс намечает интригующий зачин потенциального фильма и резко его обрывает (а я всю жизнь думаю, чем там могло все кончиться).
Автор: Леся Орлова.
Фотография: Леся Орлова.
* * *
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ БЛОГ