Если бы меня спросили о главной учительской проблеме за все время существования этой профессии, я бы очень определенно знал свой ответ: это — нагрузка. Даже в те времена, когда роль учителя сводилась к трансляции знаний, когда учитель был sage on the stage (мудрецом на сцене), ожидаемая от него нагрузка была многократно завышена. Теперь же настали совсем в этом смысле мрачные времена. Dark ages.

Урбанизация, строительство школ-гигантов, штаммы экономической целесообразности, давно поразившие образование, не оставляют учителю ни единого шанса на разумный баланс между работой и жизнью. На work-life balance. В образование пришли современные менеджеры, и они требуют эффективности. При этом шаблоны эффективности, заложенные в них бизнесовыми программами обучения, рассматривают образование как сферу услуг. В сфере услуг не происходит направленного воздействия на объекта предоставления услуг с целью его системной трансформации. И уж тем более, редко в какой услуге клиента наделяют субъектностью. В схемах эффективных менеджеров нет места развитию мышления и эмоционального интеллекта, они не понимают, что такое educate the mind and the heart.

Проблему эффективности образования пытаются решить макросами. Государство тоже старается — в меру своего понимания эффективности — быть таким менеджером для своих школ. Оно полагает, будто новые стандарты, программы, технологии улучшат качество образования. Государство мыслит методом экономии масштаба и объема. Economy of scale and scope. Этот метод — путь к укрупнению; и этим путем прошли уже и США, и Россия. Укрупнение предполагает унификацию: стандартов, программ, школьных пространств, школьных учебников, педагогических ставок.

Чего эффективные менеджеры не понимают, так это того, что у 17 или 18 миллионов детей школьного возраста в России нет даже двух одинаковых мозгов, нет двух одинаковых сердец. Школьники измеряются когортами. Cohorts. В результате, учительские нагрузки рассчитаны произвольно и, уже будучи высеченными в камне, ставят крест на попытках повысить качество образования, ибо настоящее качество обеспечивается лишь дифференциацией, индивидуальными треками, тьюторством, сопровождением. То есть педагогикой, словом, переводящимся как “веду подростка”.

Настоящее педагогическое воздействие теперь исключено в большинстве школ из-за нереалистичной нагрузки учителей. Предметное обучение и развитие навыков сужены до неэффективной трансляции учащимся предписанных минимумов. Что-то более-менее разумное происходит на лишь фоне подвижничества — когда учитель включает педагогические приемы в коммуникацию с мотивированными детьми вне урочной деятельности. Даже 18 часов в неделю — это слишком много, если речь идет о больших, перегруженных классах в 25-30 человек. И уж совершенно невозможно преподавать качественно, если нагрузка составляет 2 учительские ставки.

Мы можем умничать в стандартах и программах, надувать щеки на сотнях методических конференций, ослеплять родителей глянцем новых учебников, втюхивать каждому школьнику по планшету или ноуту, но, пока у учителя нет связи с умом и сердцем каждого ребенка, никакого прорыва в образовании не случится. Что нам нужно, так это много разных маленьких школ, государственных и частных, с соотношением учитель-ученик максимум 1:10, и учительской ставкой не более 12 часов в неделю. Разных — потому что мы разные. Маленьких — потому что только так и можно познать и развить личность.

Самое смешное, что все это понимают, но на серьезных щщах только и судачат о том, как оно было бы прекрасно — жаль только, что нереально. А мне вот так не кажется.

Автор: Василий Горбачев.

 *     *     *

Список всех статей сайта «Дальневосточный блог»